Пора
Многие думают, будто мертвые – любители затянутых драм,
Смотрят в нас, как в телевизор, усевшись на облаке.
А вот я их встречаю и здесь, по пустым скитаясь дворам.
Но они пока не оборачиваются на мои оклики,
Потому что осени время плавиться, лету – тлеть,
Потому что мир – это комната, где проживала прежде старушка в пуховой шали.
Аэронавты, летящие ввысь на воздушном шаре,
Непременно упрутся в выбеленную твердь.
Кресло это нашло бы, что рассказать о лени.
В недрах серванта прячутся чашки чайные.
Есть у мира стена, на стене ковер, на ковре – олени.
У оленей – глаза большие, глаза печальные.
И себя не увидишь в зеркале из-за пыли
(Рожицу пальцем нарисовал непутевый внук).
Были у мира слова, но люди про них забыли,
После чего слова превратились в мух.
Прежде, когда еще были слова словами,
Стоило только тихонько шепнуть: «Пора», –
И олени, качнув рогатыми головами,
Скрыться спешили там, в глубине ковра,
Там, где скала, водопад, и сосны, и замок
Башней уткнулся в узорчатую кайму,
Там, куда снегом умел выпадать я из снов – но только из самых-самых,
Из таких, про которые – никому.
Между рам оконных – желтая вата.
Мумии мух между оконных рам.
И я бы шепнул: «Пора», - а все-таки страшновато
Одному, не оглядываясь, идти по пустым дворам.